— Леонид, у тебя что, есть какая-то тетя Алла? — Вера стояла посреди кухни, держа в одной руке телефон, а в другой — младенца, пытающегося схватить мамин смартфон.
Леонид оторвался от попыток заделать щель в оконной раме старым поролоном и непонимающе посмотрел на жену.
— Тетя Алла? А, ты про Аллу Михайловну. Да, есть такая, папина двоюродная сестра. А что?
— А то, что твоя тетя Алла пишет мне в соцсетях. Цитирую: «Здравствуйте, Верочка! Как хорошо, что я вас нашла. Приедем к вам пожить, дом то у вас вон какой большой – написала тетя мужа». И смайлик с цветочком, — Вера повернула экран к мужу.
Леонид спустился с подоконника, отряхнул руки от побелки и озадаченно потер затылок:
— Погоди-погоди. Какой еще «дом большой»? Мы с ней лет двенадцать не общались, на свадьбе виделись последний раз… Откуда она вообще знает про дом?
Их «большой дом» представлял собой двухэтажное строение дореволюционной постройки с прохудившейся крышей, полусгнившими полами на втором этаже и единственной пригодной для жизни комнатой на первом. Наследство от прадеда, свалившееся на них неожиданно полгода назад, когда Вера была на восьмом месяце беременности.
— Видимо, фотографии смотрела, — Вера кивнула в сторону окна, выходившего на фасад. Снаружи дом действительно выглядел внушительно: высокий, с мезонином, резными наличниками и широким крыльцом. Настоящий помещичий особняк в миниатюре. Такой и правда мог ввести в заблуждение, особенно на фотографиях, выложенных Леонидом после получения наследства.
— Я ей сейчас позвоню, — Леонид потянулся к телефону, но тот зазвонил сам. На экране высветилось: «Иванов А.П. (Начальство)».
— Да, Андрей Петрович… Да, конечно, понимаю… Всех затронули сокращения… Конечно, буду благодарен хотя бы за сорок процентов ставки…
Вера прижала ребенка крепче и отвернулась к окну. Этот разговор повторялся уже третий раз за месяц, и каждый раз условия становились все хуже. Сорок процентов от прежней зарплаты. И это при том, что она сама находилась в декретном отпуске с двухмесячным Мишей, а еще была девятилетняя Соня, которая сейчас оставалась после уроков у соседки, потому что продленку в школе отменили — тоже из-за сокращений.
— Леня, мне кажется, не самое подходящее время для приема гостей, — тихо произнесла Вера, когда муж закончил разговор.
Леонид поджал губы и кивнул:
— Я объясню тете. Перезвоню ей и все объясню. У них там, кажется, несколько часов разницы, она где-то на востоке живет… Набережные Челны? Нет, Северодвинск? В общем, я найду ее номер у мамы.
Телефон снова завибрировал. Вера взглянула на экран и удивленно подняла брови:
— Соня прислала голосовое сообщение. Странно, она обычно текстом пишет.
Из динамика раздался взволнованный голос дочери:
— Мам, пап! Тут к нам тетя какая-то приехала с дядями! Они у калитки стоят с чемоданами и спрашивают, можно ли войти! Я сказала, что без родителей никого не пускаю!
Вера и Леонид переглянулись.
— Не может быть, — прошептал Леонид.
Но это было. Когда они выскочили на крыльцо, у ворот стояла полная женщина лет под шестьдесят в ярком цветастом платье, рядом с ней — пожилой мужчина с окладистой бородой и двое молодых мужчин. У их ног громоздились потрепанные чемоданы и объемные сумки, а в руках одного из молодых людей был букет полевых цветов, немного помятых, но все еще свежих.
— Леонечка! — воскликнула женщина и всплеснула руками. — Как же ты вырос, родненький! А это, значит, твоя Верочка? Красавица! А малыш-то какой чудесный!
Вера машинально прижала Мишу к груди и оглянулась на их «большой дом», пытаясь увидеть его глазами приезжих. Облупившаяся краска на стенах, покосившееся крыльцо, заколоченные фанерой окна второго этажа. И где они собираются разместить всю эту компанию?
— Тетя Алла, — Леонид неловко обнял родственницу. — Какой… сюрприз. А это?..
— А это мой Семен Иванович, муж, — представила женщина бородача. — А эти молодцы — сыновья мои, Олег и Павел. Все Кравченко, как и я. Девичью фамилию сохранила, ты ж знаешь.
Леонид не знал. Он многого не знал о тете Алле, виденной последний раз на свадьбе, где она задорно отплясывала с подружками невесты, несмотря на свой тогда уже немолодой возраст.
Соня, все это время прятавшаяся за спиной матери, вдруг выступила вперед и с детской прямотой спросила:
— А вы насовсем к нам?
В воздухе повисла неловкая пауза.
— Ну что ты, деточка, — Алла Михайловна наклонилась к Соне, — мы ненадолго, пока свои дела не решим. Правда, Семен Иванович?
Семен Иванович степенно кивнул и проговорил глубоким басом:
— Не беспокойтесь, родня. Мы люди неприхотливые, много места не займем.
Леонид потер затылок — жест, который он всегда делал в моменты крайнего замешательства.
— Тетя Алла, вы, наверное, не совсем представляете наше положение. Дом выглядит большим только снаружи, а внутри…
— Проходите, чего мы на улице-то стоим, — неожиданно для самой себя сказала Вера. Воспитание не позволяло ей держать людей у ворот, даже если эти люди свалились как снег на голову.
Когда процессия втянулась в дом, наступил момент неловкого молчания. Алла Михайловна медленно обвела взглядом единственную обжитую комнату: раскладушка Сони у стены, отгороженная цветастой ширмой; наспех сколоченный Леонидом стол; газовая плитка на табурете; стопки книг вместо стульев; импровизированная детская кроватка — большой ящик, выстланный одеялами.
— Так вы… еще ремонт не закончили? — осторожно спросила Алла Михайловна.
— Мы его еще толком не начинали, — вздохнул Леонид. — Только крышу немного залатали, чтобы не текло прямо на голову, да вот эту комнату обустроили как смогли.
— А остальные комнаты?
— Непригодны для жизни, — отрезала Вера. — Второй этаж вообще под снос, там перекрытия сгнили. В соседней комнате пол провалился. В той, что дальше по коридору, печь развалилась, а зимой тут без отопления…
— Так сейчас лето, — пожал плечами один из сыновей — кажется, Олег.
— А удобства? — спросил второй, Павел.
— Во дворе, — Леонид развел руками. — Колонка в пятидесяти метрах от дома. На этой неделе обещали подключить электричество на второй этаж.
Семья Кравченко переглянулась, и на их лицах появилось странное выражение — смесь облегчения и… энтузиазма?
— Прямо как в нашем общежитии в Новодвинске, помнишь, Сеня? — Алла Михайловна подмигнула мужу. — Только там еще и соседи были за фанерной перегородкой, а тут считай, хоромы!
— Погодите, — Вера пыталась осмыслить происходящее. — Вы же понимаете, что тут негде разместиться? У нас самих одна комната на четверых.
— А чердак? — деловито поинтересовался Павел.
— Покрытие там ненадежное, — начал Леонид.
— Дай-ка я гляну, — не дожидаясь разрешения, Павел направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Его брат Олег и отец последовали за ним.
— Мужчины, — с нежностью произнесла Алла Михайловна. — Им только дай что-нибудь осмотреть да починить. Верочка, вы не волнуйтесь. Мы люди рабочие, привычные. Олежка мой строительный техникум окончил, Павлуша — сантехник с золотыми руками. А Семен Иванович тридцать лет на заводе главным механиком проработал, любую машину починит. Они сейчас все осмотрят и скажут, что делать.
Вера почувствовала, как у нее начинает кружиться голова. Еще несколько минут назад она планировала, как растянуть остатки гречки на ужин, а теперь в их доме собралась бригада неожиданных ремонтников, которым нужно где-то спать и что-то есть.
Сверху доносился грохот и мужские голоса. «Эту балку надо укрепить…», «А тут перекрытия еще держатся, надо только доски заменить…», «Если печь переложить, то тепло будет…»
— Правильно ли я понимаю, — осторожно начала Вера, — что вы планируете… остаться здесь? На какое-то время?
Алла Михайловна вздохнула и села на краешек единственного стула.
— Верочка, я понимаю, что свалились как снег на голову. Но у нас беда случилась. Завод наш — лесоперерабатывающий комбинат — обанкротился. Всех разом сократили. У Семена до пенсии три года, у меня четыре. Мальчики тоже без работы остались. Квартиру пришлось спешно продать — там долги за коммуналку накопились неподъемные. Думали, что-нибудь подешевле купим, но цены так взлетели… В общем, остались мы без жилья. А тут Леонечка в соцсети фотографии выставил, дом такой красивый, просторный… Я и подумала…
Она замолчала, глядя на свои натруженные руки.
— Мама, а почему тетя сказала, что это ее дом тоже? — вдруг спросила Соня, которая все это время тихо сидела в углу.
— Соня! — одернула ее Вера. — Что за глупости?
— Не глупости, — возразила девочка. — Я слышала, как тетя сказала дяде: «Все-таки и моя доля тут есть, по справедливости».
Алла Михайловна вспыхнула:
— Детки всегда все слышат… Но девочка правду говорит. Я не хотела сразу об этом… Но раз уж к слову пришлось…
Она открыла свою объемную сумку и достала оттуда папку с пожелтевшими бумагами.
— Вот, Верочка, Леонечка. Это документы. Когда после войны прадед ваш, Леонид Степанович, дом этот получил как ценный специалист, он сестру свою, мою бабушку, Анну Степановну, с собой забрал. Она вдовой осталась, с тремя детьми на руках. Тут и жили одной семьей. Бабушка моя и в документах на дом указана, вот, смотрите, — она развернула бумагу с выцветшими чернилами. — «Совместное владение»… А потом как-то так вышло, что наша ветвь семьи на север уехала, на большую стройку. Но бабушка до последних дней считала, что часть дома — её законная доля. Хотя, конечно, никогда на неё не претендовала…
Вера и Леонид переглянулись. Об этой странице семейной истории они слышали впервые.
— И что же… — начал Леонид.
Сверху раздался радостный возглас, и в комнату ввалились трое мужчин, возбужденно переговариваясь.
— Там все не так плохо! — объявил Семен Иванович. — Второй этаж можно восстановить за пару недель. Материалы недорогие нужны, в основном рабочие руки.
— А руки у нас есть, — подхватил Олег. — Если взяться всем вместе…
— Погодите-погодите, — Леонид поднял руки. — Мы только что узнали какую-то новую версию истории нашего дома, а вы уже планируете ремонт?
— А что планировать? — искренне удивился Павел. — Делать надо, вот и все. Дом хороший, крепкий, это ж не современные картонки. Такие дома на века строили.
Вера посмотрела на своего мужа, потом на сияющие лица членов семейства Кравченко. Кажется, в их маленькую комнатку неожиданно ворвался настоящий вихрь — энергичный, деятельный и абсолютно не желающий считаться с обстоятельствами.
— Я должна покормить Мишу, — только и сказала она, отступая к своему уголку за ширмой.
Ужин готовила Алла Михайловна. Каким-то чудом из принесенных с собой продуктов — картошки, нескольких луковиц, банки тушенки и пакета гречки — она соорудила на одной конфорке походной плитки настоящий пир. Запах тушеной картошки с мясом наполнил дом, заставляя Соню то и дело выглядывать из-за книжки, которую она якобы читала, а на самом деле использовала как прикрытие для наблюдения за гостями.
— У вас гречка-то, я смотрю, на исходе, — как бы между прочим заметила Алла Михайловна, помешивая в кастрюле. — Хорошо, что мы свою привезли. И еще кой-чего по мелочи. Семен Иванович, достань-ка из синего чемодана наши припасы.
Вера, качавшая на руках заснувшего Мишу, хотела возразить, что они не голодают и прекрасно справляются сами, но в этот момент в ее кармане завибрировал телефон. Сообщение от управляющего банка: «Уважаемая Вера Андреевна! Напоминаем, что платеж по вашему кредиту просрочен на 5 дней. В случае неуплаты в течение 24 часов будет начислен штраф…»
Вера поспешно убрала телефон. Они действительно были на мели. Последние сбережения ушли на покупку материалов для ремонта крыши и оплату первого взноса за электричество. Леонид подрабатывал удаленно юридическими консультациями, но этих денег едва хватало на самое необходимое.
— Я могу подержать малыша, пока вы поедите, — предложила Алла Михайловна, заметив ее замешательство.
— Спасибо, но он только заснул…
— Понимаю, понимаю, — закивала женщина. — Мои тоже такие были — только на ручках и спали по первости. Особенно Павлуша, тот вообще как почувствует, что его из рук выпускают, сразу орать. Сейчас вон какой здоровый, а ведь недоношенный был, два килограмма всего…
Она говорила и говорила, не требуя ответа, и постепенно Вера почувствовала, как напряжение, сковывавшее ее плечи с момента появления нежданных гостей, начинает отпускать. Было что-то уютное в этой женщине с ее простой речью и привычкой смешно морщить нос, когда она улыбалась.
Тем временем мужчины вернулись с улицы, куда они отправились «оценить фронт работ», и теперь оживленно обсуждали планы ремонта.
— Первым делом крышу полностью перекрыть надо, — говорил Семен Иванович. — Пока сухо, самое время этим заняться.
— А я считаю, что сначала перекрытия на втором этаже, — возражал Олег. — Иначе ходить там опасно будет.
— Да какая разница, с чего начинать, — вмешался Павел. — Главное — материалы закупить. Леонид, у тебя какой бюджет на все это?
Леонид замялся:
— Честно говоря, сейчас никакого. Мы потратили все, что было, на самый необходимый ремонт. Планировали постепенно, комнату за комнатой…
— А кредит? — предложил Олег.
— У нас уже есть один, — тихо ответила Вера. — На первоначальный ремонт. И платежи только-только начались.
Семейство Кравченко переглянулось.
— Ну, значит, будем исходить из того, что есть, — решительно заявил Семен Иванович. — У нас после продажи квартиры кое-какие деньги остались. Вложимся в общее дело. Все-таки и наша доля тут есть, как Алла правильно сказала.
— Погодите-погодите, — Леонид поднял руку. — Давайте проясним ситуацию. Вы хотите вложить свои деньги в ремонт нашего дома, потому что считаете, что имеете на него какие-то права по документам семидесятилетней давности?
— Не какие-то, а вполне конкретные, — уточнила Алла Михайловна. — Но мы не претендуем ни на что. Просто хотим помочь. И немного пожить тут, пока не решим свои проблемы с работой и жильем. Может, месяц, может, два…
— Или три, — пробасил Семен Иванович. — Максимум полгода. Как раз к зиме основное закончим.
Вера и Леонид снова обменялись взглядами. Полгода с четырьмя посторонними людьми в их полуразрушенном доме. Это звучало как начало какого-то сюрреалистического фильма.
— А спать мы будем… где? — осторожно спросила Вера.
— О, не беспокойтесь! — воскликнул Павел. — Мы сегодня же сколотим нары на чердаке. Там сухо, крыша в том месте целая. А щели заделаем, окно затянем пленкой — и нормально будет. Мы в экспедициях и не в таких условиях жили.
— В экспедициях? — невольно заинтересовалась Соня.
— Ага, — подмигнул ей Павел. — Я два года в геологической партии работал. На Камчатке, на Курилах, даже на Сахалине был. Знаешь, сколько интересного видел?
Глаза девочки загорелись:
— Расскажете?
— Конечно! Вот поужинаем — и расскажу. И даже покажу кое-что. У меня коллекция камней есть. Небольшая, самое интересное.
Соня радостно запрыгала, но тут же постаралась придать себе серьезный вид, когда заметила настороженный взгляд матери.
Ужин проходил в странной атмосфере — как будто не гости приехали к хозяевам, а наоборот. Алла Михайловна командовала за столом, раскладывая еду по тарелкам и следя, чтобы всем досталось поровну. Мужчины продолжали обсуждать ремонтные планы, а Соня жадно слушала байки Павла о вулканах Камчатки.
Вера молча наблюдала за этим собранием, чувствуя себя все более чужой в собственном доме. Леонид, казалось, тоже был не в своей тарелке, но в то же время с интересом расспрашивал Семена Ивановича о работе на заводе.
— А вообще в вашем городке сейчас как с работой? — спросил Олег, накладывая себе вторую порцию.
— Не очень, — признался Леонид. — Потому и приходится на удаленке подрабатывать. Хотя я по образованию юрист, но в нашем городке с юридической практикой туго.
— Юрист? — оживился Олег. — А с трудовыми спорами дело имел?
— Приходилось, конечно. А что?
— Да у нас там целая история с заводом. Закрыли его с нарушениями, компенсации не выплатили. Весь город на ушах стоит, но юристов толковых нет…
— Дела о банкротстве предприятий — сложная область, — заметил Леонид. — Но если есть нарушения, то можно попробовать…
— Вот! — воскликнул Семен Иванович. — Я же говорил, что не просто так нас судьба к родственникам привела. Все одно к одному!
Вера отметила про себя эту фразу. «Не просто так… к родственникам». Они еще обсуждают дела завода, а Кравченко уже почувствовали себя родней. И что самое удивительное — Леонид, кажется, тоже проникся этой идеей. Он увлеченно расспрашивал Олега о деталях банкротства завода, уже прикидывая, как можно помочь бывшим работникам.
В какой-то момент Вера поняла, что ей нужно хотя бы ненадолго остаться одной. Она извинилась, сказав, что нужно уложить Мишу, и отправилась за ширму, в их с Леонидом «спальню» — по сути, просто угол комнаты, отделенный от остального пространства.
Уложив сына в его импровизированную кроватку, Вера присела на краешек матраса и закрыла лицо руками. Еще утром все было понятно и предсказуемо — их маленькая семья в их маленьком пространстве, их планы, их проблемы. А сейчас в доме хозяйничали чужие люди, строили планы на месяцы вперед, и Леонид, похоже, был совсем не против.
— Можно? — тихий голос Аллы Михайловны прервал ее размышления. Женщина стояла у ширмы, протягивая чашку с чем-то ароматным. — Я вам чаю травяного заварила. Сама собирала, успокаивает хорошо.
Вера хотела отказаться, но неожиданно для себя кивнула. Алла Михайловна присела рядом с ней на матрас, и тот прогнулся под ее весом.
— Тяжело с маленьким-то, — сказала она без вопросительной интонации, просто констатируя факт. — А тут еще мы свалились…
Вера отпила глоток чая. Действительно, успокаивает.
— Это все так… неожиданно, — произнесла она наконец. — Мы еще сами не обустроились, а тут…
— Я понимаю, — кивнула Алла Михайловна. — Но поверь, девонька, мы вам не в тягость будем, а в помощь. Мужики мои работящие, да и я еще не развалина. С детьми помогу, по хозяйству. А как только на ноги встанем, свое жилье найдем — сразу съедем.
— А почему именно к нам? — вырвалось у Веры. — Наверняка у вас есть и другие родственники, более близкие…
Алла Михайловна вздохнула и отвела взгляд:
— Есть, конечно. Только… не сложились отношения. Сестра моя в Мурманске живет, но мы с ней десять лет не разговариваем после одной истории с наследством. У Семена брат в Москве, да он нас на порог не пустит — ему перед соседями стыдно будет. А больше и нет никого. Вот и пришлось к дальней родне обратиться. К тому же, этот дом… Он для меня не чужой. Я тут в детстве бывала, когда бабушка еще жива была. Комнату на втором этаже помню, с голубыми обоями… Там еще беленький комодик стоял у окна…
— В угловой комнате? — неожиданно заинтересовалась Вера. — С видом на яблони?
— Точно! — оживилась Алла Михайловна. — Значит, сохранилась та комната?
— Комод до сих пор там стоит, — призналась Вера. — Только весь облупился, и ящики не выдвигаются. А обои давно сгнили. Там сейчас… не очень.
— Ничего, — мягко улыбнулась женщина. — Руки приложим — и снова будет комната как конфетка. Вот увидишь.
Она похлопала Веру по руке и поднялась, оставив чашку с недопитым чаем.
— Ты пей, пей. Это мелисса с мятой, очень для молодых мам полезно.
Когда Алла Михайловна вышла, Вера откинулась на подушку и закрыла глаза. Возможно, все не так плохо. Возможно, эта странная семья действительно поможет им. В конце концов, у них и правда не было других вариантов — ни у Кравченко, ни у них самих…
Первую ночь семейство Кравченко провело в импровизированном лагере на чердаке. Мужчины натянули брезент, отгородив часть пространства от сквозняков, и постелили на пол туристические коврики. Алла Михайловна устроилась на старом диване, который они общими усилиями затащили наверх.
Утро началось неправдоподобно рано — в пять часов. Вера, привыкшая кормить Мишу в шесть, проснулась от звуков негромкой возни и приглушенных голосов. Выглянув из-за ширмы, она увидела, что на улице еще только занимается рассвет, а на кухне уже вовсю хлопочет Алла Михайловна. В распахнутую дверь были видны фигуры мужчин, что-то обмеряющих на дворе.
— Доброе утро, Верочка! — заметив ее, воскликнула Алла Михайловна. — Чайник уже вскипел. А блинчики через пять минут будут готовы.
— Блинчики? — сонно переспросила Вера. — Откуда?..
— Так я еще вчера тесто поставила, — пояснила женщина, ловко переворачивая тонкий блин на сковородке. — У вас мука оставалась, я немножко взяла. Потом восполню, не беспокойся.
Вера машинально кивнула, пытаясь осознать реальность происходящего. Блинчики на завтрак. В их доме, где обычно с трудом удавалось организовать бутерброды.
— А мужчины что делают?
— Фронт работ определяют, — с гордостью ответила Алла Михайловна. — Олежка уже в строительный магазин поехал, там к восьми открываются. А Павлуша с Семеном крышу осматривают. Серьезный ремонт затевается!
— Но мы же не обсуждали еще… — начала Вера.
— Так времени нет обсуждать, — перебила ее Алла Михайловна. — Лето короткое, дожди скоро начнутся. Делать надо! Леня-то где?
— Спит еще, — Вера кивнула в сторону их угла.
— Пусть поспит, — согласилась Алла Михайловна. — Работы на всех хватит. А Сонечка?
— Тоже спит. Она обычно в восемь встает…
— Правильно, ребенку высыпаться надо, — одобрила женщина. — Ты пока блинчики ешь, а я пойду мужикам чай отнесу, они еще с утра не емши.
Она налила в термос кипяток, сложила на тарелку несколько блинов и выпорхнула за дверь, оставив Веру наедине с завтраком и своими мыслями.
Леонид появился через полчаса, когда Вера уже покормила проснувшегося Мишу и допивала вторую чашку чая.
— Что происходит? — спросил он, кивая в сторону двора, откуда доносился стук и мужские голоса.
— Наши гости начали ремонт, — ответила Вера. — Кажется, всерьез.
Леонид почесал затылок — его фирменный жест замешательства:
— Но ведь мы еще ничего не решили…
— Расскажи это им, — Вера кивнула в сторону окна, за которым промелькнула фигура Павла с охапкой досок.
Леонид вышел на крыльцо и тут же оказался втянут в бурное обсуждение предстоящих работ. Вера наблюдала через окно, как Семен Иванович что-то увлеченно объясняет, размахивая руками, а Леонид сначала слушает с недоумением, потом начинает кивать, затем сам жестикулирует, показывая на крышу. Через пять минут ее муж уже стоял на лестнице и подавал инструменты Павлу, который умудрился забраться на самый конек крыши.
К десяти утра во двор въехал грузовичок со стройматериалами.
— Откуда это? — удивилась Вера, выйдя на крыльцо с Мишей на руках.
— Первая партия, — гордо ответил Олег, спрыгивая с кузова. — Пока самое необходимое — брус, доски, рубероид для временной кровли. Основное еще закажем.
— А деньги?.. — начала Вера, но осеклась, вспомнив вчерашний разговор. Кравченко вкладывали свои средства от продажи квартиры.
— Не беспокойся, — Олег похлопал ее по плечу, как старую знакомую. — Мы все рассчитали. Денег на первый этап хватит, а там посмотрим. Может, подработку какую найдем.
К этому времени проснулась и Соня. Выйдя во двор в пижаме, она с восторгом наблюдала за кипением работы, а когда Павел позвал ее помочь подержать доску, с готовностью бросилась на помощь, забыв даже переодеться.
— Соня! Иди завтракать и одеваться! — крикнула Вера, но ее голос потонул в стуке молотков.
День пролетел в каком-то лихорадочном темпе. Мужчины работали, не останавливаясь даже на обед — Алла Михайловна носила им бутерброды прямо на крышу. Соня крутилась между взрослыми, то помогая Павлу подавать инструменты, то ассистируя Алле Михайловне на кухне. Вера, привыкшая к тому, что дочь обычно сидит с книжкой или планшетом, с удивлением наблюдала за ее энтузиазмом.
К вечеру крыша над одной из комнат второго этажа была полностью перекрыта, а в самой комнате настелен новый пол. Мужчины спустились во двор уставшие, но довольные.
— Завтра продолжим, — объявил Семен Иванович, умываясь под рукомойником. — Если погода позволит, за неделю основное сделаем.
— За неделю? — не поверила Вера. Они с Леонидом планировали, что ремонт крыши займет минимум месяц, учитывая их неопытность и нехватку времени.
— При таких темпах и правда можно успеть, — признал Леонид, снимая перепачканную футболку. — Семен Иванович знает дело, да и ребята настоящие профессионалы.
Вера отметила, что муж говорит о гостях уже совсем другим тоном — с уважением и даже некоторым восхищением.
Ужин снова готовила Алла Михайловна, но на этот раз с помощью Сони. Девочка с важным видом нарезала овощи для салата, а женщина учила ее, как правильно держать нож.
— Мама, а мы с тетей Аллой пирог будем печь на выходных, — сообщила Соня. — Она меня научит. С яблоками, как в сказке!
— Прекрасно, — растерянно ответила Вера, не узнающая свою дочь. Соня никогда не проявляла интереса к готовке, предпочитая книги и компьютерные игры.
После ужина, когда Соня уже легла спать, а мужчины вышли во двор покурить, Алла Михайловна присела рядом с Верой, качавшей на руках беспокойного Мишу.
— Он у тебя не очень засыпает, да? — спросила она, глядя на младенца.
— Да, — вздохнула Вера. — Капризничает по вечерам. Даже укачивание не всегда помогает.
— А ты пеленай его на ночь, — посоветовала Алла Михайловна. — Не так чтобы совсем туго, а просто чтоб ручки вдоль тела были. Мои все так лучше спали.
— Сейчас вроде не рекомендуют пеленать, — неуверенно возразила Вера. — В современных книгах по уходу за ребенком…
— Книжки книжками, а дети детьми, — мягко перебила ее Алла Михайловна. — Каждый ребенок свой. Может, твоему как раз так уютнее будет? Попробуй разок, хуже не будет.
Вера неожиданно для себя согласилась. Алла Михайловна принесла с чердака лоскут мягкой фланели — «специально для малыша привезла» — и показала, как правильно заворачивать ребенка. К изумлению Веры, Миша действительно быстро затих и через несколько минут крепко заснул.
— Ну вот, — с нежностью произнесла Алла Михайловна. — Как миленький спит. А ты отдохни теперь.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Вера. — Вы… вы очень помогаете. Все вы.
— А как же иначе, — просто ответила женщина. — Родня ведь.
И снова это слово — «родня». Вера подумала, что еще вчера утром оно вызвало бы у нее раздражение. А сейчас… Что ж, возможно, они действительно родня. По крайней мере, на ближайшие месяцы — точно.
Следующие дни пролетели в том же бешеном темпе. Крыша была полностью перекрыта, второй этаж очищен от строительного мусора, а в одной из комнат даже вставлены новые окна, которые Семен Иванович «по случаю достал» — как выяснилось, это означало, что он договорился с бригадой строителей в соседнем поселке забрать остатки материалов после завершения их объекта.
Жизнь семьи радикально изменилась. Дом, еще неделю назад тихий и полупустой, теперь гудел как улей. Постоянно кто-то приходил, что-то привозили, кругом лежали инструменты и материалы. Соня, к удивлению родителей, расцвела в этой атмосфере деятельности. Она постоянно крутилась рядом с мужчинами, подавала инструменты, задавала вопросы и даже научилась забивать гвозди под руководством Павла.
Вера постепенно привыкала к новому распорядку. Утро начиналось в пять, когда Алла Михайловна уже хлопотала на кухне, а мужчины обсуждали план на день. К семи Вера кормила Мишу, а к восьми за Соней заезжала соседка, чтобы отвезти ее в школу вместе со своими детьми. В девять Леонид садился за компьютер — работать удаленно, а Вера занималась домашними делами под чутким руководством Аллы Михайловны, которая, впрочем, старалась не указывать ей, а мягко направлять.
Вечера проходили шумно. Мужчины обсуждали проделанную работу и планы на завтра, Соня делилась школьными новостями, Алла Михайловна всегда готовила что-нибудь вкусное на ужин. Вера, привыкшая к тихим вечерам вдвоем с Леонидом, сначала чувствовала себя не в своей тарелке, но постепенно втянулась в эту новую семейную динамику.
Настоящее испытание наступило через десять дней после появления Кравченко. На ужин к ним должен был прийти начальник Леонида, Андрей Петрович, с которым тот хотел обсудить возможность увеличения объема удаленной работы.
— Нужно произвести хорошее впечатление, — волновался Леонид. — Может, нам удастся перенести встречу на нейтральную территорию? В кафе?
— Да ладно, — махнул рукой Семен Иванович. — Чем наш дом плох? Мы к вечеру первый этаж в порядок приведем, даже обои в большой комнате поклеим. У нас уже все готово для этого.
— Обои? — удивилась Вера. — Какие обои?
— А я купил, — гордо ответил Олег. — По случаю достались, почти задаром. Светло-бежевые, практичные. Леня сказал, вы такие хотели.
Вера посмотрела на мужа, который виновато пожал плечами:
— Мы вчера обсуждали дизайн, и я упомянул, что ты предпочитаешь нейтральные тона…
— И когда вы собирались мне сказать, что решили поклеить обои в гостиной? — спросила Вера, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения.
— Так это сюрприз, — искренне удивился Павел. — Мы думали порадовать вас.
— Верочка, ты не беспокойся, — вмешалась Алла Михайловна. — Мы все сделаем аккуратно. У меня опыт большой, я даже соседям обои клеила. А если не понравится — переклеим потом.
— В том-то и дело! — воскликнула Вера. — «Если не понравится». Вы даже не спросили, хотим ли мы вообще сейчас клеить обои, нравится ли нам этот цвет, этот рисунок…
Наступила неловкая пауза. Семейство Кравченко переглянулось с виноватым видом.
— Вера права, — неожиданно поддержал жену Леонид. — Нам нужно было сначала обсудить это. Все-таки это наш дом.
— Ваш дом, — эхом отозвался Семен Иванович. Его обычно добродушное лицо приняло жесткое выражение. — Хотя, если помнить историю…
— Семен, — предостерегающе произнесла Алла Михайловна. — Не начинай.
— А что не начинать? — повысил голос мужчина. — Мы тут вкалываем с утра до ночи, деньги свои вкладываем, а нас даже не спрашивают!
— Вас? Не спрашивают? — Вера почувствовала, как от возмущения у нее перехватывает дыхание. — Да вы сами ни о чем нас не спрашиваете! Приехали без приглашения, заполонили весь дом, командуете, указываете…
— Что? — Алла Михайловна всплеснула руками. — Да я только и делаю, что стараюсь помочь! Готовлю, убираю, с детьми сижу…
— Я не просила вас сидеть с моими детьми! — выкрикнула Вера.
Миша, до этого спокойно лежавший в самодельной люльке, вдруг заплакал, испуганный громкими голосами. Соня, сидевшая за столом с тетрадкой, вжала голову в плечи.
— Так, всем успокоиться, — твердо произнес Леонид. — Давайте не будем кричать при детях.
Он взял на руки плачущего сына и стал укачивать его, а сам тем временем успокаивающе кивнул Соне, показывая, что все в порядке. Девочка неуверенно улыбнулась в ответ.
— Простите, — первой нарушила тишину Алла Михайловна. — Верочка, ты права. Мы действительно… увлеклись. Нужно было посоветоваться.
— И с обоями этими, — проворчал Семен Иванович, но в его голосе уже не было прежней жесткости.
— И с работами, — добавил Олег. — Просто мы привыкли все делать сами, своими руками. Видим проблему — решаем ее.
— А еще мы правда хотели помочь, — тихо сказал Павел. — Вы нас приютили, хотя могли и отказать.
Вера глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Они были правы. Кравченко действительно хотели помочь, просто делали это по-своему, не задумываясь о том, что хозяевам дома может не понравиться такая активность.
— Давайте просто договоримся, — сказала она наконец. — Любые работы по дому сначала обсуждаются со мной и Леонидом. Любые. Даже если вам кажется, что это мелочь или что нам обязательно понравится.
— Конечно, Верочка, — закивала Алла Михайловна. — Обязательно.
— И еще, — продолжила Вера, — я ценю вашу помощь с детьми и по хозяйству. Правда ценю. Но, пожалуйста, давайте без… самодеятельности. Если я говорю, что Миша кушает только материнское молоко, значит, не нужно пытаться давать ему водичку или чай. Если я говорю, что Соня не ест пшенную кашу, не нужно заставлять ее «хотя бы попробовать».
Леонид посмотрел на жену с удивлением. Видимо, он не знал о этих эпизодах. Алла Михайловна покраснела и опустила голову:
— Прости, по привычке… У нас в семье всегда было принято, что дети едят все.
— Я понимаю, — кивнула Вера. — Но у нас другие правила. И я прошу их уважать.
— Разумеется, — согласился Семен Иванович. — А что насчет обоев? Не клеить?
Вера задумалась. На самом деле, обои действительно не помешали бы — особенно перед визитом начальника Леонида. И бежевый цвет был вполне приемлемым…
— Можно посмотреть на эти обои? — спросила она.
Олег просиял и бросился в коридор, где стояли рулоны, прислоненные к стене. Он принес один и развернул перед Верой. Обои оказались действительно приятного оттенка, с легким, почти незаметным растительным узором.
— А знаете, — сказала Вера после паузы, — мне нравится. Давайте клеить.
Лица семейства Кравченко просветлели.
— Вот и славно! — воскликнула Алла Михайловна. — Сейчас чайку попьем — и за работу!
Вечер завершился коллективной поклейкой обоев. Даже Соня помогала, подавая кисточки и придерживая полосы. К десяти вечера комната преобразилась настолько, что Вера не узнала ее.
— Завтра еще плинтуса поставим, люстру повесим, — деловито перечислял Павел, — и будет как в журнале.
Вера не стала напоминать, что они не обсуждали люстру. В конце концов, старый светильник давно пора было заменить, и если у Кравченко есть вариант получше…
Перед сном, когда все уже разошлись, Леонид обнял Веру за плечи и тихо спросил:
— Ты как? Нормально?
— Не знаю, — честно ответила она. — Все так… странно. Но, наверное, нормально. Они действительно помогают.
— И очень стараются, — добавил Леонид. — Просто у них свои представления о том, как все должно быть.
— Да, — согласилась Вера. — И нам нужно научиться говорить «нет», когда эти представления не совпадают с нашими.
Леонид поцеловал ее в висок:
— Кто бы мог подумать, что из сообщения «Приедем к вам пожить, дом то у вас вон какой большой — написала тетя мужа» выйдет такая история.
Вера тихо рассмеялась:
— Действительно. Кто бы мог подумать…
Визит начальника Леонида прошел на удивление хорошо. Андрей Петрович, представительный мужчина с аккуратной бородкой, был впечатлен преображением дома (Вера не стала уточнять, что большая часть изменений произошла за последние две недели) и с интересом расспрашивал про историю здания.
Алла Михайловна приготовила настоящий пир — запеченную курицу, овощное рагу, слоеный салат и даже шарлотку на десерт. Семен Иванович блистал застольными байками, а Павел, неожиданно оказавшийся талантливым рассказчиком, делился историями из своих геологических экспедиций. Олег больше молчал, но когда начальник Леонида упомянул проблемы с электропроводкой в своем дачном домике, тут же вызвался помочь за «символическую плату».
— У вас замечательная семья, — сказал Андрей Петрович Леониду, когда они прощались на крыльце. — И дядя у вас просто кладезь народной мудрости!
Леонид не стал объяснять, что Семен Иванович вовсе не его дядя, а муж троюродной тети, которую он до недавнего времени почти не знал. Пусть начальник думает, что у них большая дружная семья — это только плюс.
— Насчет работы, — Андрей Петрович понизил голос, — я думаю, мы сможем загрузить тебя полностью. Есть пара крупных проектов, где нужен юрист твоей квалификации. Оформим как договор подряда, чтобы не через штат.
Это была отличная новость. Полная загрузка означала стабильный доход, почти такой же, как до сокращения ставки.
Когда начальник уехал, Леонид не мог сдержать радости:
— Вы не представляете, что это значит для нас! Это же… это просто спасение!
— Представляем, конечно, — улыбнулся Семен Иванович. — Работа — это все для мужчины. Деньги, уважение, самореализация.
— А еще, — добавил Олег, — твой начальник обещал подумать насчет моей кандидатуры. На какого-то их подрядчика, который занимается обслуживанием электросетей.
— Правда? — удивился Леонид. — Он мне ничего не сказал.
— А мы тихонько переговорили, пока вы с Верой десерт несли, — подмигнул Олег. — Я ему свои корочки показал, он заинтересовался.
Вера поймала себя на мысли, что ее это совсем не раздражает. Еще недавно такая «самодеятельность» за ее спиной вызвала бы возмущение, но сейчас она только порадовалась за Олега. В конце концов, им нужно искать работу, и если появляется такая возможность — почему нет?
Следующие несколько дней выдались особенно насыщенными. Леонид с головой погрузился в новый проект, работая за компьютером по десять-двенадцать часов в сутки. Олег ездил на собеседования. Павел и Семен Иванович продолжали ремонтировать дом, но уже не так активно — основные работы были сделаны, оставалась внутренняя отделка. Алла Михайловна взяла на себя большую часть забот по хозяйству и детям, что позволило Вере наконец-то выспаться за эти недели.
Однажды вечером, когда Вера укладывала Мишу, в их часть комнаты заглянула Соня.
— Мам, можно с тобой поговорить? — спросила она непривычно серьезным тоном.
— Конечно, родная, — Вера похлопала по краю матраса рядом с собой. — Садись. Что-то случилось?
Соня присела, теребя край футболки — признак волнения, который Вера хорошо знала.
— Мам, а тетя Алла и дядя Семен… они навсегда у нас останутся? — спросила девочка, подняв на мать встревоженный взгляд.
Вера растерялась. Она сама об этом думала последние дни, но не находила ответа.
— Не знаю, милая. Они говорили, что на время, пока не решат свои проблемы с работой и жильем.
— А я хочу, чтобы они остались, — неожиданно призналась Соня. — С ними так интересно! Дядя Павел обещал научить меня разбираться в камнях. А тетя Алла сказала, что покажет, как вышивать крестиком. И дядя Семен рассказывает такие истории вечерами…
Вера погладила дочь по голове:
— Я думала, тебе мешает весь этот шум и суета. Раньше мы жили так спокойно, вдвоем с тобой, пока папа на работе…
— Было скучно, — перебила Соня. — Я все время одна, ты с Мишкой возишься… А сейчас у нас как в лагере! Весело!
Вера улыбнулась. Действительно, в их доме стало шумно и весело — совсем не так, как раньше. И, надо признать, ей самой это нравилось.
— Посмотрим, как все сложится, — только и смогла ответить она. — А сейчас — спать. Завтра школа.
Когда Соня ушла, Вера осталась сидеть на краю матраса, задумчиво глядя на спящего Мишу. Что, если семейство Кравченко действительно захочет остаться? Или, наоборот, скоро уедет? Она поймала себя на странной мысли: оба варианта вызывали у нее смешанные чувства.
Поворотный момент наступил неожиданно. В конце августа, когда основные работы по дому были завершены и жизнь начала входить в какое-то привычное русло, Олегу позвонили с завода в Новодвинске.
— Представляете, завод заработал! — возбужденно сообщил он за ужином. — Новый владелец, полное переоснащение, набирают старые кадры на новые позиции!
— Это же замечательно! — искренне обрадовалась Вера. — Значит, вы сможете вернуться домой.
Наступила странная пауза. Семейство Кравченко переглянулось, а Соня вдруг выпалила:
— Нет! Не уезжайте!
— Соня! — одернул ее Леонид. — Это не наше дело. Если Кравченко хотят вернуться домой…
— А мы не знаем, хотим ли, — задумчиво произнес Семен Иванович. — Предложение хорошее, но…
— Что значит «не знаем»? — нахмурилась Алла Михайловна. — Семен, это же наш дом, наш город! Конечно, надо возвращаться.
— Но и здесь нам неплохо, — заметил Павел. — Я вот в горгаз устроился, платят прилично…
— И я подрабатываю у Андрея Петровича, — добавил Олег. — Да и дом этот… Столько сил в него вложили.
Вера заметила в глазах Леонида странное выражение. Он смотрел на Кравченко с какой-то смесью удивления и… благодарности?
— Знаете, — медленно начал он, — я тут думал о тех старых документах. О том, что дом когда-то был в совместном владении. Может, стоит восстановить справедливость? Юридически оформить часть дома на Аллу Михайловну?
Теперь настала очередь Веры изумляться. Леонид предлагал отдать часть их собственности чужим людям? Но, к ее собственному удивлению, эта мысль не вызвала протеста. За эти месяцы Кравченко перестали быть чужими.
— А что, — подхватил Семен Иванович, — это было бы по справедливости! Мы бы тогда точно остались, хотя бы на лето приезжали. Городские квартиры — это хорошо, но свой дом, участок…
— У меня есть идея получше, — вдруг сказала Вера. Все повернулись к ней. — Дом большой, места хватит на всех. Но вместо деления на части, давайте просто будем жить одной семьей. Как раньше жили, в старые времена — несколько поколений под одной крышей.
— Коммуной, что ли? — хмыкнул Олег.
— Называй как хочешь, — пожала плечами Вера. — Но мне кажется, последние месяцы показали, что вместе нам лучше, чем порознь. У нас есть то, чего не хватает вам, — просторный дом, стабильная работа Леонида. У вас есть то, чего не хватает нам, — умение все делать своими руками, опыт, время для детей…
— Хм, — Семен Иванович потер подбородок. — В этом что-то есть. Я вот на пенсию скоро, мог бы хозяйством заниматься. Курей завести, огород расширить…
— А я бы с Мишенькой сидела, когда Верочке на работу выходить пора будет, — подхватила Алла Михайловна. — Все равно работу в моем возрасте найти трудно.
— Я бы достраивал дом, — мечтательно произнес Павел. — Тут еще столько всего можно сделать. Веранду приличную, баню…
— А ты, Олег? — спросил Леонид. — Что думаешь?
Олег задумался:
— Не знаю… С одной стороны, на завод тянет. С другой — тут тоже дел хватает. И потом, я недавно познакомился с одной девушкой местной…
— Вот как! — всплеснула руками Алла Михайловна. — А мне не сказал!
— Да пока особо нечего говорить, — смутился Олег. — Но вроде нравимся друг другу.
— Ну так и решим, — подытожил Семен Иванович. — Олег, если хочет, пусть на завод возвращается. А мы здесь останемся. Будем на два дома жить.
Соня, все это время молчавшая с напряженным лицом, вдруг радостно завизжала и бросилась обнимать по очереди всех Кравченко.
Вера поймала взгляд Леонида. Он улыбался — спокойно и уверенно. Кажется, решение было принято.
Прошел год с того дня, когда Вера получила странное сообщение от тети мужа. За это время в их жизни многое изменилось.
Дом был полностью отремонтирован. На первом этаже располагались общие помещения — большая гостиная, кухня-столовая, детская игровая. На втором — спальни. У Веры с Леонидом и маленьким Мишей была самая большая комната с собственной ванной; у Сони — уютная спальня с розовыми обоями, которые она выбирала вместе с Аллой Михайловной; у старших Кравченко — комната с отдельным выходом на небольшой балкончик; у Павла — компактная, но функциональная комната в мансарде.
Олег все-таки уехал в Новодвинск, на завод. Но каждые выходные приезжал — сначала один, а потом с Настей, своей девушкой, которая быстро влилась в их необычную семью.
Вера вышла на работу — не в офис, а на удаленку, занимаясь редактированием текстов для интернет-изданий. Алла Михайловна с удовольствием занималась с подросшим Мишей, который уже вовсю ползал и пытался вставать. Соня училась у Семена Ивановича столярному делу и вместе с Павлом строила скворечники для всей округи. Леонид, благодаря новым контактам, стал главным юристом в нескольких местных компаниях и даже начал подумывать об открытии собственной конторы.
Однажды утром, когда все собрались за завтраком, Вера достала свой телефон и показала экран:
— Ровно год назад я получила вот это сообщение, — сказала она с улыбкой. — «Приедем к вам пожить, дом то у вас вон какой большой — написала тетя мужа».
Все засмеялись.
— А дом-то и правда оказался большой, — подмигнул Семен Иванович. — На всех хватило.
— Дело не в размере дома, — покачала головой Алла Михайловна. — А в размере сердца. В тесноте, да не в обиде.
— Знаешь, — сказал вечером Леонид, когда они с Верой остались одни в своей комнате, — я иногда думаю: что, если бы ты тогда ответила на сообщение тети Аллы по-другому? Написала бы, что дом непригоден для жизни, что у нас трудности, что мы не можем никого принять…
Вера задумалась:
— Кто знает? Может, мы до сих пор жили бы в одной комнате с протекающей крышей. Может, ты бы до сих пор мучился на сорока процентах ставки. Может, Соня так и сидела бы одна с планшетом…
Она подошла к окну. На освещенном садовыми фонарями участке Павел с Соней устанавливали деревянную фигурку для новой клумбы. Из кухни доносился смех Аллы Михайловны и голос Семена Ивановича, напевающего какую-то старую песню.
— Знаешь, что я думаю? — произнесла Вера, не оборачиваясь. — Иногда самые неожиданные сообщения приносят в нашу жизнь именно то, что нам на самом деле нужно. Даже если поначалу это выглядит как полная катастрофа.
Леонид обнял ее за плечи и тихо сказал:
— Особенно если сообщение начинается со слов «Приедем к вам пожить…»
Они рассмеялись, глядя на свой большой дом, в котором теперь действительно хватало места для всех.