Мне еще так много нужно сегодня сделать, но как без текста, как без истории, без проживания и проживания чувств? За окном темно, светятся окна соседнего дома, горит свет настольной лампы, я улыбаюсь… Слава Богу, я улыбаюсь, хотя самолет, который сейчас пролетел надо мной, вызвал уже знакомое чувство страха. А вдруг, не дай Бог, будут бомбить? И только когда стало тихо, меня отпустило…
На днях я получила письмо от подруги, с которой мы знакомы уже много лет. Последнее время она жила в Харькове. Сейчас – в Дании. Лиза прислала мне фото со своим малышом, который родился три дня назад.
– Я только сейчас осознала, что уже девять месяцев живу не дома, – написала она мне. – И когда уезжала, не знала, что у меня будет ребенок. Еще усмехнулась, когда заполняла документы и нужно было поставить галочку, в положении я или нет.
Сына назвала Матиас. Родители уехали в Канаду. Муж остался в Украине.
Она рассказывала мне свою историю, а я рисовала образ женщины – героини своего рассказа не из ее слов, а руководствуясь Лизиным вкусом в выборе одежды. Она любила носить приталенные юбки, красивые блузки, всегда туфли на высоком каблуке и обязательно выбирала красную помаду.
– Будешь смеяться, но когда я вернулась домой из роддома, зашла в магазин, купила продукты и захотела выбрать… красную помаду. Я сошла с ума?
Она не могла сдвинуться с места, когда в первый раз бомбили Харьков. Стояла в коридоре, закрыв уши, зажмурившись, и не реагировала на просьбу дочери – выбежать из квартиры.
– Через неделю с начала войны я встретила свою соседку. Она была наполовину седая. А ей всего двадцать два года.
Лиза всегда увлекалась всякими штучками про энергии, карму, цифры, гадания… Ее хлебом не корми, дай поговорить про влияние планет на судьбу.
– Помню, я сидела в метро и думала о том, какую легкую, светлую жизнь я жила. Как я верила в то, что туфли на каблуке делают меня еще более женственной, а блузка с бантом подчеркивает грудь, и как легко завести моего Сашку с помощью взбалмошных смс, и вечером будут цветы и секс, сериал и вино, обязательно разговоры с сестрой, а утром тренировка и очередной самый важный марафон, на котором меня снова разведут на деньги…
Она уехала с одним рюкзаком, в курточке и… в тапочках.
– Я увидела, что обула, только в поезде. В Польше мне сразу дали кроссовки, теплое пальто и ужин.
Я зашла в душ на улице, села и расплакалась. Скулила, как щенок, которого выбросили, выкинули, оторвали от привычного, мягкого, всепрощающего мира.
– Я с детства говорю на русском языке, но меня не нужно было спасать. Моя соседка, та девчонка, которая поседела в 22 года, ее нет. Надю убили спустя несколько часов после нашей встречи. Я спустилась в метро, она сказала, что подруга попросила забрать собаку. Ни Нади, ни подруги, ни дома с собакой.
Каждый вечер, когда Лиза ложится спать и на пару минут выходит в интернет, она сдерживает себя, чтобы не написать: «Те, кто пришел в мою страну с войной, я вас ненавижу».
– Просто мне кажется, что в одном слове не уместится все то, что я испытываю. Я бы тогда писала много раз слово «ненавижу»… Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Она всегда хотела посетить Данию. Решила с мужем, что сделают это на ее день рождения в ноябре. Лиза в Дании. У нее даже есть подарок – сын. Но любимый человек сейчас защищает нашу страну.
– Мы не так часто созваниваемся, но когда я слышу его голос, мне становится страшно. Сашка говорит, что когда удается отдохнуть, он старается ни с кем не говорить. Хочется тишины…
Ее Саня – крутой. Как и миллионы других пацанов и мужчин в Украине. Но от этого не становится легче. И проще – тоже.
– Я не жила, чтобы страдать и выживать, я любила свою работу, свой дом и свою семью. И только маленький комочек у меня на руках напоминает о том, что это счастье мы зачали в мирное время.
Лиза взяла красную помаду, накрасила губы, посмотрела на себя в зеркало и вышла из магазина.
– Я чувствовала, что цвет мне чужой, и меня нет в этом состоянии, когда хочется быть красивой.
Села на скамейку, поставила рядом пакет с едой, засунула руки в карманы и застыла… Снова убежала в то время, из которого ее выбросили.
– Я часто вот так зависаю, хотя понимаю, что нужно двигаться дальше. Но Бог мне дал «отпуск» от моих мыслей и переживаний, подарив мне сына. Я думаю только о нем, вся моя жизнь крутится только вокруг него. И последние несколько дней все разговоры с мужем о нашем сыне.
– Если что, ты расскажи ему, каким был его отец, – сказал мне недавно муж.
Я ответила, что жду его. Ни слова о том, что может произойти. А потом рассказала, что так и не купила красную помаду.
– Обязательно возьми, – ответил муж, и в голосе я услышала привычные игривые нотки. Я вырвала его всего на несколько секунд из войны и напомнила о том, какими мы были, как прекрасно мы жили, сколько планов у меня было.
– На следующий день рождения мы обязательно… – начал он, а я закончила: – … Будем в Украине. В своем доме. Всей семьей.
Несколько секунд длилось молчание.
– Я тебе обещаю, – ответил муж.
– Только на твой день рождения, – добавила я.
Он у Сани в марте.
– Я купила помаду, – ответила Лиза. – А муж сказал, что отправил мне теплые вещи. И что-то мне подсказывает, что когда я получу посылку, там будут красивые туфли, – улыбнулась она. – Только они не из прошлого. Пусть даже еще не наступил Новый год, когда мы строим планы, но я решила жить для будущего, в котором нет войны.
И пусть пока у меня на ногах угги, они точно теплее тех тапочек, в которых я выехала. Те действительно напоминали о войне. А туфли… туфли о мирной жизни. Придет весна, и я их обязательно надену.
– Дома? – спросила я.
– Да, дома. В Харькове.