Все соседи и друзья Генки радовались, когда привёз он из города свою симпатичную зеленоглазую невесту. Девушка была милой, интеллигентной, и некоторые односельчане недоумевали:
— И что она в нём нашла-то? Сразу видно – городская, тоненькая, с тихим голосом. А он – мужлан, в покойного батьку своего, алкаша и буяна…
Но свадьба состоялась, гуляли весело. Жених изрядно перебрал в первый же день торжества, а на второй день сидел за столом унылый и бледный: невеста, а теперь уж жена, не давала вовсе к рюмке прикоснуться.
— Была ли у них брачная ночь-то? – хохотали негромко соседи, поглядывая, как мучается без похмелья наказанный Генка.
Стали молодые жить сразу в отдельном приготовленном для них колхозом доме, но порядки свои Лиза, молодая жена, так и не смогла установить. Работавший трактористом Геннадий выпивал к концу недели изрядно, а то и на буднях возвращался домой пошатываясь.
Терпела его выпивки Лиза поначалу, уговаривала мужа бросить зелье, а он не понимал, за что она его ругает.
— Все так живут! – спорил он с ней, — да я и немного ещё выпиваю. Вон Пашка, мой приятель, так тот каждый день такой. А я тоже должен расслабиться после рабочего дня.
Лиза не уступала ему в споре, и супруги всё чаще ложились спать в отдельных комнатах. Детей, однако, она ему родила: двух мальчиков, которые подрастали в такой нервозной обстановке, и спасались от ругани родителей разве что у бабушки – матери отца – Марьи Сергеевны.
— Умоляю тебя, Лизонька, не бросай Гену, — просила Лизу свекровь, — пропадёт он без семьи, совсем сопьётся, как его отец. Не переживу я этого…
— А мне мальчишек жалко. И себя тоже, — отвечала Лиза, — не должны дети расти с таким отцом. Если он не перестанет пить, уедем мы от него обратно в город. Слава Богу, я не сирота, и мои родители мне помогут.
Дошли такие откровения Лизы до Геннадия. Рассказала ему мать о разговоре. Пришёл он домой и к жене:
— Ты что, разводиться со мной надумала? Правда, что ли?
— Да, потому что уговоров ты не понимаешь. Значит, уедем мы от тебя. Живи один тут как знаешь. Ты стал для меня непосильной ношей, Гена. Устала я, поверь. Не думала, что ты пьющий, когда в невестах твоих ходила. Умело ты скрывал от меня свой недуг.
Помолчал Генка, стукнул кулаком по столу и сказал:
— Не уезжай, и разводиться не надо. Дай мне время…Сыновей я люблю. И тебя тоже… Сам уеду, чтобы не мучить тебя.
Вскоре уволился он из колхоза и уехал на стройку в другой район. А там устроился водителем, чтобы нельзя было выпивать, чтобы держаться.
Нелегко было Геннадию превозмогать своё желание. Тем более, что разные люди на строительстве работали. Были и такие, что употребляли вечерами, а утром снова шли работать. Но Геннадий решительно ни с кем из таких не дружил, и только приезжал как можно чаще на выходной, и привозил заработанное.
В селе удивлялись на него. Некоторые даже спорили на сколько Генки хватит, чуть ли не пари на него держали. Дошли и такие разговоры до Гены. Сердился он на бывших дружков и показывал в окошко фигу:
— Не дождётесь, гады… Что б вас блохи съели…
Лиза встречала мужа ласково, но боялась и поверить, что это у Гены надолго. Мальчики льнули к отцу, а он, смахивая слезинки, угощал их конфетами и всегда подарки привозил.
— Как тут, не ходит ли к моей кто, а? – спрашивал он мать, когда приходил к ней ненадолго.
— Да что ты, сынок. Я всегда рядом, и она ко мне почти каждый день. Никого. Вот ей-Богу… — божилась мать.
— Ты смотри тут внимательно… — вздыхал Генка, а мать обнимала его крепко и шептала:
— Каждое утро, день и вечер только и молюсь за тебя… Только бы ты исцелился, укрепился, избавился от змия. Помни, ведь отец твой от этой заразы так рано и ушёл. Не водка, так жил бы ещё и жил с нами… Сам знаешь.
Гена любил и жалел мать, и в такие минуты, чтобы не видеть её слёз, сразу уходил. И в этот раз он прошептал:
— Ну, пора мне. А там заработок хороший. Не то, что у нас. И Лиза довольна. Хоть пацанам велосипеды купит, и к школе старшего не хуже других соберёт.
Старшему Олегу было уже семь лет, а младшему – Антошке всего пять. Провожая отца, они крепко обнимали его за шею.
— Ты когда снова приедешь к нам насовсем, папа?
— Не знаю. Но пока надо поработать. Велосипеды хотите? Вот и ждите тогда. Да матери помогайте и слушайтесь.
Он смотрел на окно, где стояла, закрыв губы ладонью, Лиза. Она кивала ему и отходила. Не любила провожать. Лучше встречать, когда радостно, и сердце готово выпрыгнуть из груди…
Год проработал Гена в другом районе, а потом, почувствовав, что всё-таки может держаться, перебрался в город, поближе к своему селу. Теперь он стал трудиться на вагонном заводе тоже водителем. И уже каждый вечер возвращался домой к семье.
Лиза улыбалась, видя трезвого мужа, обнимала, целовала. А он, смущаясь говорил:
— Дай хоть переоденусь да помоюсь. Жарко сегодня было. И день тяжёлый…
Олег и Антошка разбирали сумки с продуктами, которые каждый вечер привозил отец.
Жили Лиза и Геннадий теперь по-другому. В гости не стремились, и к себе не звали никого, кроме матери, и подруги Лизы заходили почаёвничать.
Увидела однажды Лиза в окошко подъехавшего мужа, и только он вылез из кабинки грузовика, как подошли к нему старые товарищи. По жестам их было заметно, что они навеселе, и что-то говорят Гене, куда-то показывают идти.
У Лизы сердце замерло. Она, счастливая, считала месяцы, как муж не выпивает и боялась, что сорвётся он по какому-нибудь поводу. А тут товарищи, и пошли вместе с ним куда-то…
Лиза затряслась, предчувствуя плохое, побежала скорее одеваться. На босу ногу обула резиновые сапоги, наказала сыновьям сидеть дома, а сама выскочила на улицу, а мужиков уже нет, как и не было. Она побежала в магазин, но продавщица ответила, что не приходили они.
Лиза не постеснялась постучать в окошко дома одного из дружков, но никто не ответил. Плача, вытирая лицо ладонями, побежала она к свекрови, спросить, что делать. И только перешагнула порог, как увидела мужа. Гена сидел у матери за столом, и они о чём-то тихо беседовали.
— Что ты, Лизонька? – увидела свекровь её первой, — на тебе лица нет.
— Так я… — выдохнула Лиза, — думала Генка с ними пошёл… А он тут. Слава тебе, Господи…
Она заревела в голос, Геннадий подскочил к ней, подхватил на руки и начал успокаивать.
— Да вот подошли, и, как ты и подумала, стали предлагать на троих, да я отказался, а чтобы они не маячили у нас под окнами, сказал, что к матери срочно надо, некогда, мол, мне…Вот и пошёл сюда на пять минут. Что ты, Лиза, что ты родная… Я же говорил, что всё. Ну, не плачь…
Но Лиза еле успокоилась. А потом поклонилась слегка свекрови и прошептала:
— Пошли домой. У меня сегодня ужин твой любимый. Котлеты с пюрешкой и с огурцами….
Свекровь перекрестила их вслед и стала смотреть в окно.
А Лиза накормила семью и глядя устало на своих дорогих маленьких и большого мужчину, сказала:
— Я ведь чего так заволновалась-то… Дочку вам рожать собралась. Или братика. Уж кто получится…
— Что? – вскочил Геннадий с места, — и ты молчала? Когда же узнала-то? У врача была?
Он обхватил жену и поцеловал, а мальчики стали просить брата, потому что их как в сказке должно быть три сына…
— Геночка, давай уедем в город, — просила Лиза, там мне спокойнее будет. Не отстанут от тебя твои дружки. Поверь мне, так будет лучше, и детям – школа большая и секции, и мне спокойнее, а то сегодня думала, что всё – конец. А я брюхатая…
Уговорила Лиза мужа переехать в город. Свекровь её поддержала.
— Ничего, я буду вас в гости ждать. Недалеко, приедете.
— А я уже привык к городу, — согласился Гена, — и вы привыкнете…
Он выхлопотал две комнаты в общежитии завода, и семья стала жить ближе к родителям Лизы, которые помогали им ещё больше, чем раньше. Бабушка и дед водили мальчиков в секции, на концерты, а Лиза устроилась работать по специальности: бухгалтером на тот же завод.
После того, как в семье появилась девочка, Геннадию предоставили квартиру от завода. Олег и Антон полюбили свою маленькую сестрёнку, и с нежностью играли с ней, а потом учили читать.
Долго ещё обсуждали Геннадия и смену его образа жизни в родном селе.
— Редчайший, случай, — говорил председатель колхоза матери Геннадия, — на моей памяти троих только таких мужиков я знал лично. Ещё о двух слышал. И всё, пожалуй…
— Значит, моему сыну с женой повезло. Правда, нелегко ей это далось, оттащить его от бутылки. Столько слёз и волнений…Что я не смогла, она сделала. И моё ей уважение за это, — отвечала мать Гены.
А Геннадий и Лиза скрывали от матери его диагноз. Когда Гена устроился работать водителем на стройке и проходил медицинскую комиссию, то врачи диагностировали слабое сердце, поэтому Геннадию сказали, что пить категорически нельзя. Он наблюдался у врача, пил поддерживающие лекарства, и старался вести правильный образ жизни, высыпаться.
— Теперь я понимаю, почему батя умер, — сказал он жене, — ведь пил как все другие. Не больше. Значит, тоже был сердцем слаб. Вот такие дела.
Помнил он, когда был совсем маленьким мальчишкой, учился во втором классе, и не мог понять, отчего же так быстро умер отец. И очень плакал.
Жили Лиза и Геннадий теперь дружно, спокойно, размеренно. Дети учились, подрастали, и глядя на приятную пару – стройного с ранней сединой мужа и симпатичную зеленоглазую жену, никому из их новых знакомых и в голову не приходило, что несколько лет вся семья страдала от пристрастия Геннадия к алкоголю.
Вот как может измениться жизнь из-за самоотверженной женщины, любви и желания счастья. Жаль только, что не во всех случаях у людей это получается…